Вопрос прозвучал так, будто Трод сам подсказывал выход, будучи всецело на стороне стихотворца. И это рождало великий соблазн.
Народ сразу же затих. Ветер поискал в своем сердце верный ответ и не нашел его.
— Я не стану отвечать.
Услышал после еще одной людской бури:
— Получается, ты признаешь, что его слова — чистая правда?
— Разве я это сказал? Я не стану отвечать, и только.
Горожане неистовствовали, советник удивился, Илча, кажется, тоже. Видимо, оба справедливо полагали, что Ветер будет отпираться, и наверняка приготовили достойное продолжение.
— Ты должен отвечать, потому что тебя спрашивает Серединный Судья! — отчеканил Трод.
Ветер ответил ему откровенной насмешкой:
— Я никому и ничего не должен, господин советник. Кроме него, — резко указал на Илчу, тот даже назад подался от неожиданности.
На миг Ветру показалось, что Илча упадет, но юноша только глубоко вдохнул.
— Значит, — сразу же уцепился судья, — ты признаешь свою вину перед ним?
Вот оно, коварство судьбы.
— Да, я виноват перед тобой, — сказал Ветер Илче, постарался встретиться глазами, но не преуспел.
— Ты во всем сознаешься? — даже удивился Трод. Он никак не ждал такой легкой добычи.
Вокруг опять притихли.
— Этого я не говорил.
— Так что же тогда, будешь отпираться? — советник обозлился вконец, даже жилка на виске заиграла.
— Этого я тоже не говорил.
— Ты, может, думаешь, что сможешь играть в свои игры с Городским Советом Вальвира? Отныне ты больше не почетный гость нашего города, раз ведешь себя недостойно этой чести!
— Я не просил этой чести.
— Но тебе ее оказали!
Ветер промолчал. Советник тоже не нашелся, что сказать. Пауза затянулась. Видно, что–то в представлении пошло не так. Уже неплохо. Значит, надежда есть.
Ничем больше не сдерживаемый шум вырвался на свободу и под невысокими сводами сделался почти оглушительным. Вдруг Илча что–то закричал и замахал руками, указывая в толпу, сгрудившуюся на входе. Ветер посмотрел туда и понял, что дело его проиграно окончательно. Снова внутри поднялся противный скользкий холод. Прежнее вранье затронуло его только потому, что произведено на свет было Илчей. Теперь же наступило время правды.
В руках каких–то молодчиков дергался Сухой и что–то отчаянно вопил. В оглушительном шуме не слыхать, но Ветер и так представлял, что именно. Когда стало потише, он лишь утвердился в своих подозрениях.
— Все скажу, все отдам, только не бейте! В мешок сажайте, только не бейте! Я старый человек, недужный, не бейте, Драконом — Хранителем вас заклинаю!
Вопил он очень натурально. Уличным темникам не привыкать, актеры они изрядные. Ремесло такое.
— Что еще такое? — возмутился Трод.
— Да ворюгу поймали!
— Видно, кошели срезал, а тут дымом потянуло… он и деру!
— Знакомец давешний стихотворца нашего!
Бравые стражники «отбили» старого вора у разгневанных горожан.
Слова Илчи на удивление быстро нашли подтверждение. А тут еще Сухой продолжал стонать:
— Все скажу, клянусь Нимоа и его Драконами! Только не бейте! Невмоготу мне больше!
— Говори! — велел судья.
— Дык чего говорить–то… — Сухой вжал голову в плечи. — Хотел… подкормиться маленько. Старик я, господин мой, совсем старик, а помирать неохота. Нынче подаянием не проживешь…
— Сейчас я велю тебя…
— Скажу, все скажу, как есть, — тут же по новой зашелся старик вперемежку с кашлем.
— Да чего его слушать! Заодно они! Ворье! — как–то особенно ненавистно вскрикнули из толпы.
— Ага! — вторили другие.
— Знакомец давешний! Точно он!
— То–то его на порог не пустили, так он за своего дружка уцепился!
— А тот, стихотворец, еще признавать не хотел!
— Все, как парень рассказывал!
— Это ж надо, голова седая, а он туда же! Не нагребся еще вволю!
Стражникам пришлось бегать и раздавать тумаки буйствующим сверх меры. К Ветру тоже подступили местные стражи и пугали теперь своими пиками самых неистовых обвинителей, готовых уже рассудить по–своему и прямо тут, без всякого Городского Совета и Серединного Судьи.
— Говори! — отрезал судья. — И если опять начнешь вилять, тут же прикажу с тобой расправиться по заслугам! Понял?
Сухой только испуганно кивнул.
— Ты из здешних темников?
— Не так чтобы из здешних… то там, то тут перебиваюсь…
— Бродяга?
— Вот это, добрый господин, повернее будет.
— Стихотворца по имени Вольный Ветер знаешь?
— Да знает, знает он, давеча сам похвалялся! — понеслись от дверей нестройные крики.
— Знаю… — бывший темник картинно опустил глаза, словно не желал выдавать приятеля.
— И что же, давно ты с ним знаком?
Сухой что–то пробормотал себе под нос.
— Не слышу! — отчеканил Трод.
— Да давненько…
— И что, вот так «давненько» и бродишь вслед за ним, срезая кошельки у честных людей, пока твой дружок им зубы заговаривает?
— Нет! — Сухой даже руками замахал. — Не знаю, чего это я вдруг… Видно, по старой памяти, двар его забери, — погрозил он Ветру кулаком. — Вот увидал, услыхал только — и старые времена попомнились. А сам я ничего… бродяжничаю помаленьку. И все! Пускай двар всю кровушку высосет, коли вру!
— Какие еще старые времена! — рявкнул советник. — Что ты плетешь, негодяй! Тебя поймали на том, как ты кошели резать бросился!
Сухой мялся, понукаемый со всех сторон тычками. То и дело оглядывался на Ветра.
— Хорошо… — с трудом смирил себя судья. — Говори как есть. Скажешь правду — и вон из города! И чтобы нога твоя больше никогда не ступала в ворота Вальвира! Хозяева тебе сегодняшние кошели простят, тем более что они никуда не пропали. Я обещаю!
Люди за спиною еще недовольно ворчали, а бывший вор уже принялся кланяться и благодарить.
— Добрый господин! Все скажу как есть… хоть это и противу Ветра будет…
— Вот беда! Да говори же, а то передумаю! Откуда ты Вольного Ветра знаешь?
— Да мы ж давние знакомцы. Еще до того знались, как он за стишки принялся. Я слышу, люди говорят: «Ветер, Ветер объявился!» Имя–то приметное. Думал, может, и не он, а тут гляжу: ну, точно он! Коли честно, так я с него денежку хотел повыбить, чтобы прошлые дела не поминать, — бесстыдно признался темник. — А денежка моя возьми и накройся.
— Какие это прошлые дела?
У Ветра внутри все замерло. Замерла и последняя надежда, потрепыхалась немного и умерла. Это конец. Слишком все хорошо обставлено. Вот сейчас они взревут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
